Я всё рассказываю про себя с Катеной, а про отношения Вовки с дочерью руки не доходят написать. Меж тем отношения эти начались еще во время беременности. читать дальшеВедь все эти месяцы Вовка ждал Катьку. Я-то поверила УЗИстке из областной клинической, посулившей мне мальчика и как-то ждала Мишу (иногда, впрочем, сомневаясь, Миша ли там во мне растет). А Вовка настойчиво верил, что там Катя. Не спорил со мной, конечно, и не давил, но ждал все-таки дочу - со свойственным ему тихим упорством, которое, я уже поняла, ничем не перебороть. Катька, в свою очередь, оживлялась при папиных звонках (когда мы еще в разлуке жили на ежедневных созвонах до декрета - я в Воронеже, Вовка в Осколе) и начинала активно пихаться, передавая ему приветы.
Первые дни после роддома Вовка рассматривал дочу часами, укладывался над ней, как сфинкс, и смотрел на спящее дите завороженно. Впрочем, любование Катенкой и сейчас занимает у нас, пожалуй, до 80% всего времени, что мы проводим вместе. Мы расплываемся как два подтаявших снеговика и жадно вбираем глазами малейшее ее милое движение и каждую клеточку обожаемого тельца, забывая частенько при этом про дела и планы, остывающий ужин, и все прочее, что напрочь теряет смысл в такие минуты. С первых дней рождения мы не стесняемся в выражениях и прямо говорим, что доча наша совершенна и идеальна. Ну потому что это правда и кто-то же должен признать это вслух, и кто если не мы?)) Но Вовка немногословен и как раз вербальные выражения чувств даются ему с трудом, чаще всего он просто поддакивает мне и соглашается с моими восторгами. То есть возиться с новорожденной он был готов сколько угодно - по крайней мере, почетную обязанность купать ее и заниматься с ней плаванием он первые месяцы исполнял ревностно и не взирая на усталость, но всё больше молча и с отрешенным лицом. Первое, пожалуй, оценочное суждение я от него услышала, когда Катене было месяца три, когда он, видимо, уже просто не выдержав избытка чувств, вслух простонал: "Господи, Катена, ну что ж ты такая прелесть!" - и я поняла, что наше облако в штанах сходит с ума от любви.
Он и до сих пор делится иногда со мной своими наблюдениями: "Смотрел я тут на Катену... Какие же у нее длинные ресницы!!". Если честно, я уже иногда ревную. Как я шутила еще во время беременности: "Первенец должен быть мальчиком, потому что я не готова еще делить Вовку с другой женщиной" - но вот приходится признать, что я уже не единственная его любимая девочка. Как-то обмолвился, играя с Катькой вечером: "Съесть бы тебя, Катенка, да кем потом любоваться" - так я даже обиделась слегка. Потому что известно кем любоваться-то, что это он прибедняется. Хотя это все равно не повод, конечно, есть дочурку. Сам же мне это запретил, помнится, еще в первый месяц Катениной жизни: я спрашивала, можно ли съесть сладкую малышку,а то очень хочется, а он запретил, мол, новую доставать придется, а это тяжело. У меня на тот момент еще не зажило место, откуда дочу было тяжело доставать и есть ее мне сразу расхотелось, ага.
Или недавно пришел он домой с работы, а нас дома нет, мы в гостях у Ленки с Семеном, так он пошел нас забирать и в домофон представился как Катин папа. Ленкина золовка к нам в комнату вошла с вопросом: "Есть ли тут у вас Катя, а то за ней папа пришел". Мне вот лично кажется, что логичнее было бы представляться Ольгиным мужем. Дома Вовке высказала, мол, что такое, за дочей он пришел, а за мной?! Я так, что ли, просто придаток с сиськами к доче любимой ненаглядной? Вовка сильно смеялся и заверил меня, что пришел за обеими любимыми девчонками.
А как-то сказал, что днем на работе "по мне просто скучает, а по Катене..." - и сделал такое лицо, что стало понятно, что по Катенке он за день на работе соскучивается просто донельзя.
Особую глубину их отношения приняли после Катькиного годовасия. Вовка тогда отпросился с работы (а к работе он крайне ответственно относится и рад бы пахать вообще не отдыхая) и целый день возился с дочей в комнате с детским совершенно восторгом, пока я крутилась на кухне и по хозяйству. А дети же какие - сколько ни убивайся в их честь, а обожают они не тех, кто их кормит, лечит и выгуливает, а тех, кто с ними играет) Конечно, этот день сблизил их с папой как ничто иное раньше. Папа после этого еще некоторое время, прибежав с работы, спешил продолжать совместные игры (потом энтузиазм как-то спал, видимо, переключилось внимание). Катена же поджидает папу вечерами, прислушиваясь к шумам в подъезде - лифт? соседи? однажды на соседскую возню в пристройке спросила: "Дёть не дёть?" (Идет, не идет? - и это до сих пор единственная произнесенная ею фраза (а не одно слово)). Мама-то надоела за день) А когда он наконец приходит, бросает все, слезает с мамы, с кровати, спешит, бежит, задирает ручонки, запрокидывает лицо, нетерпеливо трясет ручками, просится, чтоб папа поскорее ее подхватил и обнял, и папа с лицом, в которое я стараюсь даже и не смотреть - столько в нем интимного, предназначенного не мне, и весь такой с улицы, в холодной куртке, пахнущей зимой и работой, немытыми рабочими руками хватает ее за беззащитные голопопия, прижимает к себе, к щетине и запаху табака и так они счастливы при этом, что даже я чувствую себя третьей лишней.
Сейчас наш папа лежит в больнице (вот почему я так поздно сижу в интернетах). В среду ему сделали операцию на перегородке носа. Собираясь на лечение, сокрушался, как же мы с Катеной без него справимся. "Отлично справимся", - думала я, изнывая от нетерпения в надежде отдохнуть от стряпни и вообще заняться своими делами, на которые в обычном режиме времени не хватает. Теперь звонит, как в те самые времена до декрета, про которые я уже сегодня вспоминала, по три раза на день, интересуясь, как там Катена. Как я обхожусь, особо не интересуется. Знает, что я и так расскажу)) Пытается говорить с ней по телефону. Она изумленно смотрит на его фото на дисплее смартфона и слушает его голос, но сама в такие минуты немеет и никакого милого своего гуления, обычно неумолчного, не выдает. По-честному-то, она ни разу про него и не вспомнила, но Вовка так настойчиво и выжидательно интересуется, скучает ли она, что я великодушно вру, что и скучает и ждет под дверью и даже похныкивает - и прямо слышу, как папа светлеет лицом на том конце связи. И вот только что прочитала его смску (ответ на вопрос, что ему завтра привезти): "Ольки много привезти, кусочек Катьки, можно целиком, но тяжело" - и это такой толстый-претолстый намек, что проигнорировать его не удастся. Впрочем, я и сама хотела сюрпризом привезти к нему дочу. Ведь с ума сойти, со вторника не виделись! (Видео с телефона, которые я ему показывала, когда навещала в четверг, не в счет, конечно, хотя он посмотрел их жадно и с удовольствием). Придется организовать им встречу в больничных интерьерах. Главное, чтоб они в пылких объятиях Вовкин свежепочиненный нос не сломали. А то они могут, эта парочка-то...
Доча только что пришла, стала рядом и наругалась на меня и наплакала. Пришлось уносить в комнату и укладывать спать. Что это я, действительно не сплю в такую позднь да не сторожу ее покой? Завтра ведь понадобятся силы везти эту папину радость на себе в больницу и обратно. Спатьспатьспать
Первые дни после роддома Вовка рассматривал дочу часами, укладывался над ней, как сфинкс, и смотрел на спящее дите завороженно. Впрочем, любование Катенкой и сейчас занимает у нас, пожалуй, до 80% всего времени, что мы проводим вместе. Мы расплываемся как два подтаявших снеговика и жадно вбираем глазами малейшее ее милое движение и каждую клеточку обожаемого тельца, забывая частенько при этом про дела и планы, остывающий ужин, и все прочее, что напрочь теряет смысл в такие минуты. С первых дней рождения мы не стесняемся в выражениях и прямо говорим, что доча наша совершенна и идеальна. Ну потому что это правда и кто-то же должен признать это вслух, и кто если не мы?)) Но Вовка немногословен и как раз вербальные выражения чувств даются ему с трудом, чаще всего он просто поддакивает мне и соглашается с моими восторгами. То есть возиться с новорожденной он был готов сколько угодно - по крайней мере, почетную обязанность купать ее и заниматься с ней плаванием он первые месяцы исполнял ревностно и не взирая на усталость, но всё больше молча и с отрешенным лицом. Первое, пожалуй, оценочное суждение я от него услышала, когда Катене было месяца три, когда он, видимо, уже просто не выдержав избытка чувств, вслух простонал: "Господи, Катена, ну что ж ты такая прелесть!" - и я поняла, что наше облако в штанах сходит с ума от любви.
Он и до сих пор делится иногда со мной своими наблюдениями: "Смотрел я тут на Катену... Какие же у нее длинные ресницы!!". Если честно, я уже иногда ревную. Как я шутила еще во время беременности: "Первенец должен быть мальчиком, потому что я не готова еще делить Вовку с другой женщиной" - но вот приходится признать, что я уже не единственная его любимая девочка. Как-то обмолвился, играя с Катькой вечером: "Съесть бы тебя, Катенка, да кем потом любоваться" - так я даже обиделась слегка. Потому что известно кем любоваться-то, что это он прибедняется. Хотя это все равно не повод, конечно, есть дочурку. Сам же мне это запретил, помнится, еще в первый месяц Катениной жизни: я спрашивала, можно ли съесть сладкую малышку,а то очень хочется, а он запретил, мол, новую доставать придется, а это тяжело. У меня на тот момент еще не зажило место, откуда дочу было тяжело доставать и есть ее мне сразу расхотелось, ага.
Или недавно пришел он домой с работы, а нас дома нет, мы в гостях у Ленки с Семеном, так он пошел нас забирать и в домофон представился как Катин папа. Ленкина золовка к нам в комнату вошла с вопросом: "Есть ли тут у вас Катя, а то за ней папа пришел". Мне вот лично кажется, что логичнее было бы представляться Ольгиным мужем. Дома Вовке высказала, мол, что такое, за дочей он пришел, а за мной?! Я так, что ли, просто придаток с сиськами к доче любимой ненаглядной? Вовка сильно смеялся и заверил меня, что пришел за обеими любимыми девчонками.
А как-то сказал, что днем на работе "по мне просто скучает, а по Катене..." - и сделал такое лицо, что стало понятно, что по Катенке он за день на работе соскучивается просто донельзя.
Особую глубину их отношения приняли после Катькиного годовасия. Вовка тогда отпросился с работы (а к работе он крайне ответственно относится и рад бы пахать вообще не отдыхая) и целый день возился с дочей в комнате с детским совершенно восторгом, пока я крутилась на кухне и по хозяйству. А дети же какие - сколько ни убивайся в их честь, а обожают они не тех, кто их кормит, лечит и выгуливает, а тех, кто с ними играет) Конечно, этот день сблизил их с папой как ничто иное раньше. Папа после этого еще некоторое время, прибежав с работы, спешил продолжать совместные игры (потом энтузиазм как-то спал, видимо, переключилось внимание). Катена же поджидает папу вечерами, прислушиваясь к шумам в подъезде - лифт? соседи? однажды на соседскую возню в пристройке спросила: "Дёть не дёть?" (Идет, не идет? - и это до сих пор единственная произнесенная ею фраза (а не одно слово)). Мама-то надоела за день) А когда он наконец приходит, бросает все, слезает с мамы, с кровати, спешит, бежит, задирает ручонки, запрокидывает лицо, нетерпеливо трясет ручками, просится, чтоб папа поскорее ее подхватил и обнял, и папа с лицом, в которое я стараюсь даже и не смотреть - столько в нем интимного, предназначенного не мне, и весь такой с улицы, в холодной куртке, пахнущей зимой и работой, немытыми рабочими руками хватает ее за беззащитные голопопия, прижимает к себе, к щетине и запаху табака и так они счастливы при этом, что даже я чувствую себя третьей лишней.
Сейчас наш папа лежит в больнице (вот почему я так поздно сижу в интернетах). В среду ему сделали операцию на перегородке носа. Собираясь на лечение, сокрушался, как же мы с Катеной без него справимся. "Отлично справимся", - думала я, изнывая от нетерпения в надежде отдохнуть от стряпни и вообще заняться своими делами, на которые в обычном режиме времени не хватает. Теперь звонит, как в те самые времена до декрета, про которые я уже сегодня вспоминала, по три раза на день, интересуясь, как там Катена. Как я обхожусь, особо не интересуется. Знает, что я и так расскажу)) Пытается говорить с ней по телефону. Она изумленно смотрит на его фото на дисплее смартфона и слушает его голос, но сама в такие минуты немеет и никакого милого своего гуления, обычно неумолчного, не выдает. По-честному-то, она ни разу про него и не вспомнила, но Вовка так настойчиво и выжидательно интересуется, скучает ли она, что я великодушно вру, что и скучает и ждет под дверью и даже похныкивает - и прямо слышу, как папа светлеет лицом на том конце связи. И вот только что прочитала его смску (ответ на вопрос, что ему завтра привезти): "Ольки много привезти, кусочек Катьки, можно целиком, но тяжело" - и это такой толстый-претолстый намек, что проигнорировать его не удастся. Впрочем, я и сама хотела сюрпризом привезти к нему дочу. Ведь с ума сойти, со вторника не виделись! (Видео с телефона, которые я ему показывала, когда навещала в четверг, не в счет, конечно, хотя он посмотрел их жадно и с удовольствием). Придется организовать им встречу в больничных интерьерах. Главное, чтоб они в пылких объятиях Вовкин свежепочиненный нос не сломали. А то они могут, эта парочка-то...
Доча только что пришла, стала рядом и наругалась на меня и наплакала. Пришлось уносить в комнату и укладывать спать. Что это я, действительно не сплю в такую позднь да не сторожу ее покой? Завтра ведь понадобятся силы везти эту папину радость на себе в больницу и обратно. Спатьспатьспать
@темы: Катенка, семейные летописи