[olgasalt]

Вчера вырвалась наконец в парикмахерскую, подстригла волосы покороче, - и надо запомнить уже наконец, что длинные мне не идут, и больше не пытаться их растить! - (надеялась, что Ляля меньше будет их драть, да не помогло), оформила брови. Всех удовольствий на час, хотя хотелось погулять подольше - налегке, без детей, и пусть папа помучается с ними подольше. Но что-то тянуло домой срочно...

Открываю дверь

, Открываю дверь, а дома Лялька орет и плачет, вся красная и потная от натуги уже, а рядом безмятежно спит папа - ноль реакции на ребенка, если не считать за реакцию храп. Хотела вломить ему по башке за такое, но не стала. Он и сам понял все, потом пытался загладить вину и был хорошим папой.

Но вот эта способность спать и не слышать детского плача... Все-таки папа не мама... Иногда хочется ему объяснить, что чувствует мама, когда ребенок плачет. Особенно кормящая мама. Когда весь организм заточен под то, чтобы при детском плаче ты буквально начинала страдать всем телом и заливаться молоком до боли в сиськах. Помню, когда Катена была совсем еще маленькой и устраивала заревы, я мгновенно теряла силы. Чувствовала себя абсолютно как вакуумный пакет - только что была вполне себе человек, а тут из меня мгновенно высосали всё нутро, и чудо, что тело не обмякает и не падает на пол мятой тряпочкой - настолько в нем нету сил.
С Лялей все немного не так драматично, возможно, потому что у нее не такой пронзительный голос, она плачет тише, глуше, но это все равно мучение. Она ненавидит зимнюю одежду и каждый выход на улицу для нас испытание. Я обычно стараюсь полностью одеться, чтобы сделать сборы максимально быстрыми - инстинкт самосохранения никто не отменял, - и только потом одеваю ее. Рев начинается сразу и прекращается только на улице, когда я уже качу и потряхиваю коляску. Но все время, пока я втискиваю ее в комбинезон, укладываю в коляску, выкатываю ее из дома, жду лифт, впихиваюсь в него, еду, вытаскиваю коляску из лифта и на улицу - все это время она орет. И когда наконец замолкает, я чувствую не столько облегчение, сколько бессилие, мне надо несколько минут тишины и молчания, чтобы не сорваться и никого не убить, ибо нервы на пределе. И тело при этом болит так, будто меня побили палкой.

И когда Вовка в воспитательных целях не пускает меня утешать Катену, которая плачет и зовет маму, я иногда просто зверею от разрывающих меня разнообразных эмоций.

Эта физическая связка мамы с ребенком не разрывается вместе с пуповиной. В январе дочки болели, и у обеих была высокая температура. У Кати ОРВИ, у Ляли росли первые два зуба. Конечно, крохотную Ляльку было жальче всего, я держала ее на руках, обжигающе горячую, такую несчастненькую от плохого самочувствия, жмущуюся к маме самым трогательным манером... Отметила, что моя кожа от соприкосновения с ней на самом деле начинает болеть как обожженная. Идешь по улице, уже в зимней одежде, казалось бы, все ощущения от контакта должны уже стереться, но чувствуешь остаточную боль в тех местах, где соприкасалась с детским тельцем, вот как бывает после солнечного ожога, когда обгоришь на солнце и кожа саднит и горит. Думала в шутку - стоит ли это мазать кефиром, поможет ли?

И поэтому я всегда различаю, заболел ребенок или прикидывается. Если заболел - у меня болит тоже. Надо только прислушаться к ощущениям. Это на всю жизнь? своих болячек мало мне? вот почему стареют родители...